Константин Никольский -- настоящий последний из могикан, на которого не влияют ни радиоформат, ни реалии нынешнего шоу-бизнеса. Захотел человек в кои-то веки дать большой концерт в «России» -- и пожалуйста -- 17 ноября этого года. О грядущих концертах, музыкальных увлечениях и о том, почему тот, у кого есть великолепные старые песни, практически не пишет новых, с Константином НИКОЛЬСКИМ побеседовал корреспондент «Времени новостей» Александр БЕЛЯЕВ.

-- Говорят, последние годы вы не даете интервью. Это правда?

-- Правда. Зачем мне их давать просто так? Вот, сейчас есть конкретный повод -- концерт, который надо отрекламировать.

-- Наконец-то всенародно любимый Константин Никольский созрел для сольного концерта в «России»...

-- Да нет, ты что -- я «созрел» еще в начале 90-х...

-- Собирать «Россию» каждый год может кто угодно...

-- Ну, кто угодно пусть и собирает. Никольский частить не будет. И планово-юбилейных концертов давать тоже не будет. Мы лучше хорошо подготовимся, тем более что для Москвы и Питера мы готовим особенную, большую программу. И сейчас у меня новый, очень хороший коллектив. Состав такой: три гитары и барабаны. Никаких клавиш -- нет, к счастью, этого мыла.

-- Стремитесь к жесткому звучанию?

-- Не то чтобы стремлюсь -- хотелось бы.

-- Весной вы выпустили новый альбом...

-- Нет, новый альбом еще не вышел. Тот, о котором ты говоришь, -- сборник с двумя новыми песнями. А новый альбом почти готов, осталось только вокал кое-где дописать. Но я все тяну, потому что мне то лень, то просто времени нет, поскольку я выступаю несколько раз в неделю по всему СНГ.

-- Так что с новым альбомом?

-- Он почти закончен -- весной мы его записали на «Мосфильме». Только моя лень мешает дописать кое-где вокал, и все. В концерте штук восемь новых песен будет точно -- обещаю. И старые, конечно, будут обязательно, потому что даже великие артисты поют на бис Yesterday! (смеется).

-- Вас совсем нет на телевидении, на радио вы представлены фрагментарно. Вы все-таки занимаетесь какой-то своей раскруткой?

-- Нет. На телепередачи не хожу, потому что это бесполезно с любой точки зрения, к тому же отнимает много времени. На радио я, честно говоря, вообще не знаю, как представлен -- «фрагментарно» или как. Тем более -- на каком... Когда было все это послеперестроечное безвременье, я относил какие-то записи на радио. Их тогда не брали, потому что песни были новые. А теперь вот войдешь в магазин -- там играет «Ночная птица»... Почему -- не знаю. Там же на радио есть вот эти люди, которые разговаривают -- как они называются?

-- Диджеи.

-- Ну да, диджеи. Так вот они, наверное, мои песни ставят для себя, чтобы отдохнуть. Может такое быть?

-- Вряд ли. На радио не все так просто...

-- Да ну и бог с ним. Я-то радио не слушаю. Я как те взрослые мужики, которые покупают мощную аппаратуру и врубают на ней AC/DC так, что соседи на стенку лезут, а радио считают несерьезной забавой для девчонок.

-- Ваш альбом «Я бреду по бездорожью» в начале 90-х неожиданно стал бестселлером рынка. Как это случилось?

-- Просто в него вошли все самые известные мои песни. Они ведь были написаны давно, игрались на концертах, люди их знали. Потом я все это записал и выпустил. Песни все известные, раскрутки никакой не потребовалось.

-- На концерте вы, наверное, продемонстрируете весь свой гитарный арсенал... Сколько у вас «родных» инструментов?

-- Восемь. Все -- старые винтажные американские модели. В Москве еще «плавают» настоящие инструменты, можно купить все что угодно. Но в основном продается Корея и Япония. Я же считаю, что нормальный инструмент меньше трех тысяч долларов стоить не может. А «кореец» за три сотни -- тоже хорошо, для пацанов, чтоб девчонок пугать. У меня тут был смешной случай. Пришел я в магазин AT Trade, взял какую-то гитару, сижу -- наигрываю. А рядом два мальчика лет по 16, примочку какую-то проверяют. Они на меня смотрят -- вроде дядька что-то умеет, и спрашивают: "Дядь, а вот эта примочка нормальная?" Я посмотрел -- ну примочка как примочка. Ничего особенного. "Почем?" -- говорю. "Сорок долларов". "Берите, -- говорю, -- не глядя. Вам же выступать не надо, а чтоб девчонок пугать -- самое оно. И не дорого". Вообще, Саш, о гитарах можно говорить очень долго, но для этого надо взять пиво и сесть в спокойном месте. У нас же сейчас повод другой -- мой концерт. Который мне надо отрекламировать. Так что давай о деле.

-- Давайте. Почему вот вы, такой придирчивый человек, выступаете в «России», где, кажется, хороший звук просто невозможно отстроить?

-- Ну, так рассуждать нельзя. Если так рассуждать, то окажется что все залы на свете плохие. Ну, может быть, кроме двух-трех. Боевая задача музыканта -- не подыскивать себе хороший зал, а в любом зале сыграть так, чтобы был хороший звук. К счастью, у меня хороший звукорежиссер.

-- Известно ваше критическое отношение к коллегам по рок-н-ролльному цеху. На чьи концерты вы ходите, кроме своих?

-- Ну, на свои я не хожу, я на них работаю.

-- Я пошутить хотел...

-- Я тоже. У обоих не получилось (смеется). Недавно я ходил на Скотта Хендерсона (американский блюз-роковый гитарист-виртуоз. -- А.Б.). Потом на Алана Холдсуорта (английский гитарист-виртуоз, классик музыки «фьюжн»ю -- А.Б.). Жанры разные, но тема меня интересует одна -- гитара. Из негитаристов меня поразил мой любимый Jethro Tull. Я на их концерт взял свою дочь, которая почти ни одной песни этой группы не знает. Она тоже была поражена. Они просто волшебники. Главное вот что -- я не понимаю, как сделана их музыка. Чью угодно понимаю, а их -- нет.

-- Почему?

-- Ну потому что они -- волшебники!