- Константин, полагаю, первый вопрос просто неизбежен. Почему так долго?

- Только не говорите, как некоторые ваши коллеги, что я писал этот альбом одиннадцать лет. Я же не сидел постоянно в студии. Мы каждую пятницу и субботу выступали в московских клубах или выезжали на гастроли. Времени работать над альбомом просто не было.

- И как удалось себя заставить?

- Да вот судьба преподнесла "подарок". После моего 55-летия, которое отмечалось в ГЦКЗ "Россия", здоровье подвело. Возникло предынфарктное состояние. Но я подошел к ситуации грамотно. Распустил ансамбль и воспользовался паузой, чтобы засесть в студию. Зато теперь есть новый альбом. Насколько могу судить, весьма неплохой. Звучание исключительно гитарное, без клавиш, и не какой-нибудь "чес". Так теперь уже почти не играют, но мне посчастливилось поработать с прекрасным гитаристом Игорем Кожиным. Обошлось без зависти друг к другу. Игорь играет соло, а я на ритм-гитаре.

- В 80-е вы спели: "Я сам из тех, кто спрятался за дверью". Вижу, продолжаете тему? Как сказал бы критик, ваш лирический герой остался верен себе...

- Вы имеете в виду "...Дверь мою плотней прикрой сегодня"? На самом деле это строчка французского романтика Анри де Ренье в переводе Ильи Эренбурга. Так что аллюзия не по адресу. На альбоме пять чужих песен, одна - Ренье, а остальные - португальского поэта Фернандо Пессоа, которого я очень люблю. Но там, где не хватало куплета или полкуплета, я дописывал за автора сам.

- ?!

- Да, а что? По-моему, удачно получилось. Вот вы же не заметили разницы.

- В какой-то момент "Воскресение" была в стране группой номер один. Можно же было эту ситуацию как-то застолбить. Начать тиражировать удачно найденные ходы... Не хотелось?

- Если бы я начал тиражировать, жанр бы меня выбросил вон. "Нам такие не нужны, здесь все серьезно, старик". Я за чистоту жанра. А просто заклепаться в металлолом, жужжать на гитаре и пугать девчонок - это не мое.

- Вот "Машина времени" в такой же ситуации, поднявшись на гребень, там и "зацепилась"...

- Они учли законы шоу, психологию публики. Это их путь, это нормально. Только одно замечание: пока такое предприятие существует, можно было немного подучиться играть. Так, между делом. Но они считают, что для них важнее тексты, смыслы. Я не спорю.

- А как вам проект с Романовым, Голутвиным, Подгородецким? Вроде играть умели и раскрутиться хотели. Что помешало?

- Это хороший проект. Музыканты профессиональные, в плане аранжировок там было все здорово. Просто публика на концертах сравнивала их с тем старым, подпольным вариантом "Воскресения", и... не пошло. Возможно, это был неправильный ход - воспользоваться известным названием и сделать гастрольную команду, денег собрать.

- Но они играли музыку, с которой трудно долго собирать деньги. Перемудрили?

- Допустим. Прекрасно все звучало, но публику в начале 80-х это не зацепило. А потом состав распался. Всех начали привлекать по 153-й статье: частное предпринимательство, до пяти лет. Идеологи решили с рок-музыкой покончить, потому что такие песни, как "Кто виноват?" и "Я сам из тех, кто спрятался за дверью", на комсомольцев плохо влияли, наверное.

- А как же "Машина"?

- Вполне вероятно, "Машину времени" оставили как экспонат. На всякий случай. Пусть пар выпускает.

- А за тем, что сейчас происходит в рок-музыке, следите?

- А разве что-то происходит?

- Ну...

- Вот именно. Вот и ответ. Мне бы хотелось, чтобы происходило, жанр-то интересный. Но увы. У нас все постепенно скатывается в сторону шансона и попсы. Я не против поп-музыки: и АВВА по-своему хороша, да и Beatles. Это поп-музыка, но какого уровня! В 80-е многие говорили: "Нас зажимают, нам бы в Америку, мы бы тогда показали, мы бы дали!" Пожалуйста, вот вам все возможности и никаких зажимов. И что? В музыкальном плане - дешевка. Люди не желают ничего делать хорошо. А ведь это неуважение к публике. Вот и понятие "продюсер" у нас приобрело особый смысл. Это не тот, кто помогает сделать хороший товар, а тот, кто умеет успешно втюхивать дешевку. Как на базаре. Публика дура, все съест и не поморщится.

- Неужто все безнадежны? А Земфира, "Мумий Тролль"?

- Это отдельный разговор. Но и у них одна общая беда - с русским языком. Я не могу слушать текст, когда поют "с'тбой", "с'кзал". Или как там у Земфиры - "п'рост'с'впало". Дело в том, что вокальное искусство - я это называю "пенье" - предполагает, что тянуть можно только открытые гласные. А согласные петь нельзя. Они - поют. Вот и получается "с'тбой".

- Высоцкий же пел согласные!

- Он пел "р" - это сонорный звук, раскатистый. "С" он бы не спел никогда. Или "п". Попробуйте спойте "п". Не выходит? А они умудряются. Наверное, думают, что в этом есть какая-то фишка. Согласен. Ради бога. Но я предпочитаю, когда поют нормально - пусть не "языком Пушкина", просто открытым московским наречием.

- Профессионально критикуете. А сами небось критиков не жалуете?

- Кого как. Есть хорошие, есть плохие. Мнение примерно такое, как у вас о музыкантах. Кому-то вообще играть на гитаре не стоит. Кому-то нельзя не играть. Иногда покритикую какого-нибудь критика, а он скажет: "Вы не понимаете, сейчас так надо!" То есть надо "с'тбой", надо "с'кзал". А потом начинаются "сникерсни", "запепсуй" и так далее. Может быть, действительно так надо. Пусть пишут. Жаль только, что часто люди плохо подготовлены к разговору. Не обо мне, а вообще о музыке...

- Теперь, после записи, настроены отдохнуть?

- Посмотрим. Я мечтал научиться серьезно фотографировать. Вот, может, сейчас друзей поснимаю в клубах, где они выступают. А еще у меня есть три песни, которые в альбом не вошли, и несколько совсем неизвестных. Буду понемногу приступать к новому альбому. Там уж я сам сыграю сольные партии. Думаю, еще будет хаммонд-орган. Очень люблю его звучание.

- А когда выйдет этот альбом?

- А кто его знает!